2020-й… Год потерь и находок, скорбей и чудес
В конце года традиционно принято подводить итоги. Это некая обязательная и на самом деле необходимая процедура: не разобравшись с годом уходящим, не дав самому себе отчета в том, что удалось и что не удалось, какие цели были достигнуты и какие ошибки совершены, трудно рассчитывать, что и год наступающий получится прожить вдумчиво и ответственно, или, иначе, не напрасно.
Но вот заканчивается год 2020-й… И я не могу говорить за всех, но за себя скажу однозначно: подведение итогов дается трудно, как никогда. Почему? Наверное, главная причина – слишком много смятения было в этом году, слишком много того, к чему мы не привыкли, что стало для нас непростым испытанием.Мне трудно оценить однозначно то, что мы пережили за это время, и то, что продолжаем переживать. С одной стороны, совершенно очевидно, что пандемия нанесла по миру очень сильный удар, причинила урон. Удар – не только по экономической или политической системе множества различных держав, но, применительно к нашей ситуации, и по жизни церковной, и мы не можем не замечать того ущерба, который причинили коронавирус и сопутствующие ему ограничительные меры Церкви.
Безусловно, главное событие 2020 – пандемия. То, чего практически никто из нас не ожидал, к чему, за редким исключением, никто не готовился. И нам, верующим людям, очень трудно было представить себе, что случится что-то подобное, что что-то окажет такое влияние не только на весь строй церковной жизни, но и на наши умы и сердца. Наверное, каждый христианин так или иначе задумывается (или по крайней мере должен задумываться) о том, что положение Церкви в мире сем непостоянно, что периоды относительного благополучия сменяются периодами восстания против Церкви, явных или скрытых гонений на нее. Но мог ли кто-то предположить, что гонителем вдруг выступит пришедший из Китая вирус? Что будут закрываться храмы, что потом, когда они откроются, людей мы будем пускать на службу по записи. Что внутри храмов на полу появится разметка, помогающая соблюдать социальную дистанцию между людьми, – там, где дистанции между нами быть не должно, где мы воистину призваны стать единым целым. Что будут вестись ожесточенные дискуссии о том, имеет ли право христианин причащаться или он должен воздержаться от приобщения Телу и Крови Господа нашего Иисуса Христа, чтобы не заразиться и не подвергнуть риску других. Что мы будем протирать лжицы платами, пропитанными спиртом, а уста людей отирать одноразовыми салфетками… И многое, многое другое, подобное этому.
Мне трудно оценить однозначно то, что мы пережили за это время, и то, что продолжаем переживать. С одной стороны, совершенно очевидно, что пандемия нанесла по миру очень сильный удар, причинила урон. Удар – не только по экономической или политической системе множества различных держав, но, применительно к нашей ситуации, и по жизни церковной, и мы не можем не замечать того ущерба, который причинили коронавирус и сопутствующие ему ограничительные меры Церкви.
Но есть и другая сторона. Мне кажется, что пандемия заставила (или должна заставить нас) многое пересмотреть. Мы наглядно увидели, что мир может быть совсем другим, непривычным, неудобным. Увидели, как в течение очень короткого времени обнаружились со всей очевидностью проблемные места в здравоохранении, экономике, законодательстве, выявились все недоработки и упущения, как это ударило по тем, кто всегда страдает в первую очередь – по простым людям. И благодаря этому нам становится гораздо легче понять, в какой хаос с легкостью может погрузиться мир, если ему придется столкнуться с испытанием более глобальным и если это будет не какая-то одна беда, а целая вереница их – как бывает это нередко. У нас есть счастливая возможность задуматься: а что конкретно требуется от нас, чтобы не оказаться к этому трагически неготовыми, чтобы и мы не превратились в разрозненные частицы этого хаоса.
Скажу о вещах простых, даже банальных, но очень часто предаваемых забвению. Каждому из нас необходимо постараться привести свои дела в порядок – настолько, насколько это возможно. Знаете, ведь мы в значительной степени склонны к тому, чтобы все время откладывать это «на потом». Нам кажется, что у нас есть еще время, чтобы отдать долги, достроить дом, завершить отложенное на год обучение, заняться своим здоровьем. Безусловно, кто-то скажет, что все это и подобное ему – не самое важное, что есть вещи куда важнее. Я согласен с этим. Но трудно и с другим поспорить: неустроенность в вопросах внешних очень часто превращается в тяжкое бремя в моменты всеобщих кризисов, что мы все так или иначе испытывали на себе во время нашего первого локдауна.
И этого мало. Надо обязательно определить для себя: а что нам действительно необходимо, и без чего мы можем обойтись? Стесненные обстоятельства, с которыми сопряжены кризисные периоды, чаще всего страшны не сами по себе. Они становятся трагедией тогда, когда, оказавшись в них, мы бываем не способны примириться с тем, что наши требования, запросы больше не могут удовлетворяться. Поэтому очень важно разобраться с этими самыми требованиями и запросами и прийти к очевидному (в первую очередь для верующего человека) выводу: чем скромнее они, тем легче нам живется. И наоборот.
Но и это лишь полдела. Важнее же всего научиться доверять себя и все свои обстоятельства Богу. Это, опять же, прописная истина. Но в нынешних условиях она актуализируется и, оставаясь истиной, превращается вместе с тем в самую насущную потребность.
На многое заставил коронавирус иначе взглянуть и в собственно церковной жизни. Благоустроенный, живой приход – это приход, где развита образовательная, социальная деятельность, где людей объединяет их общая жизнь, где общение не ограничивается приветствием друг друга за богослужением, где добрые дела и взаимопомощь – не устоявшиеся словосочетания, а повседневная реальность.
Воскресная школа, школа церковной жизни для взрослых, обучение пению и чтению на клиросе, клуб бабушек, волонтерская группа, воскресные беседы с настоятелем, киноклуб – то, чем цементировалась, благодаря чему развивалась приходская жизнь в нашем храме. И как же тяжело было осознавать, что все это мы вынуждены в той или иной степени поставить на паузу – на неограниченный срок, до изменения обстоятельств. И я прекрасно понимаю, что это стало проблемой не только для меня и для наших прихожан, но для настоятелей, духовенства и прихожан тысяч приходов Русской Православной Церкви, как и других Поместных Церквей.
Мы стали реже видеть друг друга, меньше общаться, нам пришлось отказаться от всех наших «образовательных программ» – трудно было поступать иначе, видя динамику заражений. Кто-то буквально пропал из храма. Кто-то за эти месяцы ушел навсегда, и наше общение – лишь в заупокойной молитве о них.
И здесь нам тоже пришлось искать ответ: как жить полноценной жизнью в этих изменившихся обстоятельствах, как не растерять, не разорить того, что созидали долгие годы. Мы, как и многие, начали транслировать богослужения в YouTube, организовывать прямые эфиры с ответами на вопросы в Инстаграме. И, конечно, молились друг за друга и за заболевших. Но невозможно было не ощущать, насколько этого недостаточно, как уходит из нашей жизни то ощущение общности и тепла, которое было прежде. Это было очень больно – видеть, как многое из того, что строилось с таким трудом, разрушается. Однако ответ на вопрос, как быть, как не утратить единства, пришел достаточно быстро. Поскольку мы старались постоянно поддерживать связь друг с другом и с теми, кто оказался оторван от церковной жизни, нам постоянно становилось известно о том, у кого сложились особенно неблагоприятные обстоятельства. Так появилась программа продовольственной помощи нуждающимся прихожанам. У нас не было для этого никаких ресурсов, кроме готовности помогать друг другу, доходы храма снизились до предела, но все-таки начатое стало удаваться.
Потом появились люди – самые разные, порой даже незнакомые прежде, – которые захотели принимать участие в начатом нами деле, и если первично мы поддерживали всего 25 человек, то постепенно в круг наших подопечных стали попадать неблагополучные семьи, живущие поблизости, и таким образом сегодня это уже 150–200 человек, которым удается помогать регулярно. К ним прибавились и врачи одного из саратовских ковид-госпиталей.
Потом к этому присоединилось оказание помощи вещами – взрослыми и детскими, транспортом, всем тем, что может понадобиться людям, которых поддержать некому.
А когда в аптеках стали пропадать лекарства, требующиеся при лечении ковида, мы организовали их поиск, закупали в Москве, других городах, где удавалось найти, формировали небольшой фонд, который давал возможность оперативно снабдить препаратами тех, кто заболел и не мог их своевременно найти.
Понадобились люди, могущие фасовать и развозить продукты, искать необходимые вещи, те же лекарства, что-то чинить… Так за достаточно короткое время наша небольшая приходская группа волонтеров существенно выросла, вобрав в себя и тех людей, которые прежде нашими прихожанами не были. И родилось сообщество под названием «Хорошие люди».
…Я понимаю, что мы пока так и не вышли из кризиса. И трудно сказать, какие из звучащих прогнозов верны, сколько времени на самом деле продлится пандемия и что будет после нее. Однако для меня совершенно очевидно, что этот период не только лишил меня чего-то важного и привычного, но и дал то, что не давалось прежде: опытное понимание того, насколько хрупок мир, в которым мы живем. Как вдруг может измениться жизнь Церкви. Какие перемены могут произойти в наших личных обстоятельствах. И как важно ко всему этому быть готовым. И что готовность эту в конечном итоге может обусловить лишь всецелое доверие Богу.
И маленьким, но очень важным и дорогим чудом для меня является появление «Хороших людей» – этого сообщества, которое давно нам было необходимо, на которое не хватало ни времени, ни сил, не средств и которое возникло именно тогда, когда всего вышеперечисленного оказалось совсем мало. Возникло и вопреки кризису, и благодаря ему. Это урок для меня. Наглядное, лично мне необходимое свидетельство о том, что трудное время может дать гораздо больше, чем самая благополучная пора. И я уверен, что такими уроками и свидетельствами уходящий год обогатил многих. А значит, каким бы он ни был сложным, прожит он не напрасно. Я благодарен за него Богу, и эта благодарность помогает без волнения или уныния встречать год наступающий.
Таково, пожалуй, мое личное подведение итогов, та ясность, к которой все же удалось прийти.